Алексей Кислицин умер после обращения в качканарскую больницу

В приемном покое ему сделали кардиограмму, поставили обезболивающее и отпустили. Алексей умер на следующий день. Вскрытие показало — требовалась срочная госпитализация. Теперь родственники задают главный вопрос — зачем нужны такие врачи, если люди уходят от них умирать?

Родственники считают, Алексей умер по вине ЦГБ Качканара.

— В воскресенье одиннадцатого числа у сына был обычный рабочий день, — рассказывает мама Алексея Наталья Кислицина. — Он отработал полдня и отпросился на хоккей, занимался хоккеем с шестилетним сыном. В этот день была игра. Он был спортивным и очень активным, на ежегодных медицинских обследованиях все было хорошо, на здоровье не жаловался.

В четыре часа дня Алексею стало плохо, появилась сильная боль в груди. Его жена Юлия вызвала Скорую помощь, но медики не приехали. Юля села за руль и сама отвезла Алексея в больницу.

— До этого сын выпил три таблетки кетанова и таблетку анальгина, настолько сильная была боль, не мог терпеть. В приемном покое он ушел к врачу, какое-то время пробыл там, потом вышел к жене. Сказал, что ему поставили укол, сделали кардиограмму и отпустили. Про кардиограмму сказали, что ее нужно сравнить с его старой кардиограммой, которую делали на приеме у терапевта в поликлинике.

На следующий день Алексей пошел в смену.

— В десятом часу дня он просто упал на работе, — продолжает мать. — Ему вызвали Скорую помощь, в этот раз они приехали и увезли в больницу. В 12 часов сын умер.

После вскрытия в морге матери сказали, что у Алексея была острая ишемическая болезнь сердца, и что его можно было спасти, если бы врачи начали срочное лечение в стационаре.

— Закончилась жизнь моего сына, его больше нет, — не перестает плакать мать. — Но его же привезли в больницу накануне. Почему ничего не выявили и не спасли? Почему не оказали никакой помощи? Зачем вообще нужны такие врачи, если люди уходят от них умирать?

Мать говорит, что как только боль немного отойдет, она обратится в прокуратуру.

— У меня нет сил сейчас во всем этом разбираться. Горе немного отпустит, и тогда начну. Я уверена, что это у них уже не первый случай, люди страдают от такой халатности. Знакомые сплошь и рядом рассказывают про подобное. Все же знают, если в груди появилась страшная боль, нужно сразу класть в больницу. А они отпускают. Как так можно? Разве некуда положить его было до утра? Почему Скорая помощь к нему не поехала? Работать не хотят, а люди гибнут… — вытирает слезы мама.

У Алексея без отца остались двое маленький детей, сыну шесть лет, дочери год. И старший сын он первого брака, которому уже 19. У жены еще двое своих детей от первого брака.

— Он был очень заботливым отцом, всю зиму занимался с детьми, — вспоминает Наталья Кислицина. — Спортивный был, не думал о каких-то гулянках с друзьями. Сам в хоккей играл и сына постоянно на тренировки возил. Организовывал для детей разные мероприятия, про него на работе многое знают в хорошем плане. Сына на соревнования в другие города лично отвозил и болел за него. В Серов недавно ездили, очень много впечатлений от поездки у них было. Между цехами у них турниры хоккейные проводились, тоже постоянно участвовал, не сидел на месте. На похороны пришло очень много народу, многие нашли время, чтобы проститься. Люди его любили и уважали… А теперь его нет…

Мама Алексея Наталья Кислицина планирует обратиться в прокуратуру, чтобы найти виновника в смерти сына /фото Ивана Стрыкова

— Я позвонила в Скорую помощь в 18:10, — рассказывает она. — У меня даже сохранился скриншот этого вызова. Мне женщина по телефону сказала, что мужа нужно везти самим. Причем, они никак не объяснили такое положение дел, просто нужно самим везти и все. Я вожу машину, привезла его в приемный покой, мужа принял врач. В 18:45 он сделал Алексею кардиограмму и поставил укол. Я не знаю, что это был за укол. Спрашивала у мужа, он сказал, поставили обезболивающее. Больше никаких процедур не проводили. Госпитализироваться не предложили. Никаких направлений или справок о том, что мы были в приемном покое, не дали. Мы уехали обратно домой. Боли у мужа не прошли, ему стало немного легче, но боль продолжалась, хоть и не так сильно, как до поездки в приемный покой.

Юлия говорит, что в больнице Алексею сказали, что на неделе нужно сходить на прием к терапевту в поликлинику и сравнить кардиограммы — старую и новую.

— Мы даже не думали, что все настолько серьезно. Нам же не сказали, что у Алексея какие-то серьезные проблемы с сердцем. Тем более, если в приемном покое осмотрели и спокойно отпустили, мы успокоились. Подумали, ничего страшного, все пройдет. В семь утра муж, как обычно, пошел на работу. В час к нам домой пришел человек с работы мужа и сказал, что Алексея в десятом часу увезли на Скорой.

— После вскрытия нам сказали в морге, что нужно было сразу в больницу обращаться, но мы обращались накануне. Почему они сразу не стали его лечить, а отпустили домой и на работу? Знали бы, что все настолько серьезно, отвезли бы Алексея в больницу другого города, лишь бы спасти. Но мы не врачи, поэтому доверились нашей больнице.

Она говорит, что не хочет оставлять безнаказанно смерть мужа. Если понадобится, готова обращаться во все инстанции.

В свою очередь главный врач ЦГБ не может дать пояснений об обстоятельствах обращения и смерти Алексея. Законом ей запрещено раскрывать эти данные. Это письменный ответ на вопросы КЧ:

«При поступлении человека в приемный покой медицинские работники составляют анамнез, осматривают его, снимают электрокардиограмму с интерпретацией. Решение о госпитализации принимает врач на основании жалоб, клиники, данных обследования. В остальной части мы не можем дать ответы на поставленные вопросы, так как сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья, диагнозе, лечении составляют врачебную тайну. Разглашение этих сведений, в том числе после смерти человека, не допускаются».

Иван Стрыков. Вы сталкивались с подобным случаем в своей жизни? Как вы считаете, виновны ли дежурные врачи в смерти Алексея Кислицина?

Статья из КЧ №12 от 27.03.2019