В поселке Покап, недалеко от Качканара, живет один постоянный житель

Последний раз он платил за жилье всего 141 рубль. Его хозяйство — это четыре козы и десятки бесхозных угодий

— Как в круиз отправились, — думал я, когда мы подъезжали к Косье. Старенькая, видавшая виды, но тем не менее надежная, как весь российский флот «девятка» бороздила пыльную дорогу. Сходство с круизом было в том, что прямо перед носом машины, выписывая невероятные пируэты и кренделя, летело несколько каких-то лесных птиц, словно дельфины перед теплоходом.

Вообще-то мы поехали посмотреть на Богом забытую деревеньку с интересным названием Покап. Это-то самое место, которое было названо эпицентром мартовского землетрясения. Но по дороге решили заскочить в одно место, где ни разу не были.

О нем нам рассказали коллеги с «Радио Мастер». Мол, когда до Утянки доедете, то следующий поворот выведет вас в довольно странное место. Не то бывшие военные склады, не то бараки какие-то. Доехали. Место, действительно, мрачноватое. Огромные цилиндры, выкрашенные когда-то в цвет хаки, закопаны в землю. Внутри баков находятся какие-то стеллажи, с виду похожие на кровати для карликов. В некоторых помещениях есть отверстия для печного отопления. Косьинцы рассказывают, что когда-то здесь базировались солдаты, которые хранили в этих землянках свое оборудование на случай войны. Но было это давно.

По дороге в Покап встречаются странные, полувоенные катакомбы. Снаружи они выглядят вот так

Это вид катакомб изнутри. Для каких целей в военное время служили полки — неизвестно

От Косьи до Покапа примерно 5-6 километров. Дорога — одно только название — сплошные ямы, канавы, пыль. Сама деревня располагается в низине. Несколько десятков домов сохранились более-менее, но есть и такие, в которых «живыми» остались только каркасы и обвалившиеся крыши. Кругом тишина и покой. Изредка кто-нибудь пронесется мимо на мопеде. Людей на улицах не встретишь. Сначала даже показалось, что поговорить с кем-нибудь живым в Покапе не получится. До тех пор, пока мы не остановились у самого края этого почти вымершего поселения.

Николай Николаевич и его хозяйство

В светлой хлопковой рубахе, синих джинсах, которые явно на пару-тройку размеров больше, затянутый ремнем, в сандалетах, из которых откровенно торчат пальцы ног и с запахом многодневного «веселья» на дороге появился Николай Иванов, единственный постоянный житель Покапа.

Николай Николаевич, по-хозяйски уперев руки в бок, искоса оглядел нас, сел на бревнышко перед домом и стал ждать, пока мы к нему подойдем.

— Дай сигаретку, — попросил он. Потом жадно закурил и спросил: — А вы, стало быть, к нам с официальным визитом. Журналисты, значит.

Получив утвердительный ответ, «Николаич» сразу оживился и с охотой принялся рассказывать о своем единственном доме, который находится «на краю земли».

— Покап — это тупик. Единственная дорога ведет в сторону Косьи, другого пути нет. Крайняя точка, — начал свой рассказ Николай Николаевич. — Сигарет-то у вас много? Дайте чуток, а то сегодня автолавка должна приехать. Там сам и куплю.

В автолавке, которая приезжает по вечерам каждую пятницу, по словам покаповского «аборигена», продают все самое необходимое — хлеб, сигареты, макаронные изделия, крупы, кетчуп, майонез и прочие продукты первой необходимости. Если автолавка не приезжает или не привозит то, что необходимо — приходится идти пешком до ближайшего магазина. Это примерно 12-15 километров до Косьи и обратно.

Деревья в Покапе, бывает, растут прямо из заброшенных домов

Николай Иванов — единственный постоянный житель Покапа. У него нет ни соседей, ни единомышленников

Десятилетия назад на этом месте стояли школа и детский сад

Живет Николай Иванов в этом селении с самого детства. С того времени, как он впервые приехал сюда, прошло уже 62 года.

— До войны у нас тут жили 750 человек. Ну, до этой… До Второй Мировой… А потом, в 60-70-ых годах, пошла гидравлика и драги, которая «разворотила» все. Работа постепенно исчезала и люди стали уезжать из этих мест — кто в Качканар перебрался, кто в Туру, кто в Лесной. Раньше покаповцы работали на заводе в Теплой горе, там ванны лили. Я сам долгое время тут лесничим служил. Аж целых 12 лет. Сейчас ничего этого уже не осталось. Дома, которые не подлежат ремонту, разобрали и сожгли на дрова. Вот…, — Николай Николаевич чуть замялся и тут же, вспомнив прошлое, начал динамично размахивать руками и указывать на огороженные едва живыми жердями участки. — Тут у нас школа была и детский сад, там, чуть подальше, магазин, почта, клуб. Он потом сгорел, в 69-ом году. Говорят, из-за нарушения техники безопасности. Но кто его знает. В то время ведь никто никого не проверял.

По словам одинокого старика, поселку более 115 лет. Изначально сюда, по его словам, приехали старатели, которые искали платину и золото. Для того, чтобы где-то ночевать, они построили сначала одну избу, потом другую — так и зародился поселок. Почему его назвали Покапом? Потому что раньше все подобные небольшие деревушки назывались, как правило, либо от фамилии барина, либо от основателя деревни.

— Вот у нас тоже, наверное, был свой Покаповский какой-нибудь. Так и назвали.

В одиночестве круглый год

— Чем я занимаюсь? Да как все. Встану иной раз рано, часов в пять, а порой и попозже. Ну, мало ли (делает характерный щелчок по шее) кто-нибудь приедет, что-нибудь предложит. А то и сам. Повод, какой или без него. Ну и потом начинаешь день планировать — что по хозяйству сделать, прибить, например, или прибрать. Зимой печку нужно топить. В своем доме-то работы всегда навалом. Да у меня и козы есть. Пойдемте, покажу.

Дом «Николаича» больше похож на старый, почерневший от времени сарай. Внутрь к себе домой покаповец не пригласил, сказал, что это «личное». А вот хозяйство свое он показал с охотой. Земли около 8 соток, не больше. Хотя у него есть возможность огородить половину Покапа. На самом участке стоит каркас деревянной теплицы без стекол и пленки, внутри которой все заросло разной травой до самой крыши. Рядом — вереск, который Николай Иванов сам притащил с горы Качканар и посадил, но тот от времени тоже высох. Теперь на вереске громоздится скворечник, в котором также никто не живет.

— Пегя-пег, Пегя…, — ласково и протяжно, чуть распевая, заговорил старик, заходя в небольшой сарайчик, откуда уже с любопытством выглядывало четыре козьи морды. — Вот они, мои козочки. Главная моя забота. Раньше вот еще лошадь была…

Козы — чистые, видно, что за ними ухаживают. В самой стайке также все аккуратно и прибрано.

— Больше у меня ничего из хозяйства нет, не справиться уже. Раньше еще охотился постоянно, на рыбалку ходил, а сейчас не могу. Годы берут свое, — говорит «хозяин» Покапа, направляясь к последнему атрибуту своего огорода — старенькому турнику. — А раньше я ведь и на турнике мог крутиться!

Тут Николай Николаевич совершил совершенно неожиданный поступок. В свои 62 года он достаточно бодро подпрыгнул, раза три подтянулся и даже попытался сделать переворот, но при подъеме ноги предательски задрожали и, глубоко выдохнув, старик спрыгнул на землю.

— Жаль… А раньше вот мог…

Типичное жилище покаповца. Старинный дом, растущее во дворе дерево и скворечник, в котором никто не живет

Единственные животные в Покапе — это четыре козы

Возможно, совсем скоро этот северо-западный склон горы Качканар «украсит» новый карьер КГОКа

Несмотря на свои 62 года, этот задорный старичок еще довольно бодро подтягивается на турнике, который установлен у него прямо в огороде

Бывшие жители приезжают на выходные

Иногда на лето в Покап приезжают отдыхать люди, которые жили здесь прежде. «Гости» появляются тут и в этом году. Приезжают ненадолго, максимум на выходные, чтобы немного побродить по родным местам. Еще недавно, рассказывает Николай Иванов, в поселке постоянно проживал еще один старик. Но потом он, по словам покаповца, куда-то пропал.

Сегодня в этой некогда относительно богатой деревне есть маленький пруд, в котором прежде, вспоминает Николай Иванов, даже водилась рыба. Пруд из года в год пересыхает. Еще в Покапе есть одна телефонная будка с возможностью вызова службы спасения. Мобильная связь здесь не ловит. Инфраструктуры никакой нет. Участковый с Косьи в Покапе практически никогда не бывает. Если еще отключат и электричество, то Николай Иванов даже не сможет вызвать Скорую помощь. До врачей придется либо добираться своим ходом, то есть несколько часов пешком, либо умирать.

Электричество, по словам Николая Николаевича, выключают не часто, но периодически. Жители Косьи наведываются сюда только для того, чтобы косить траву. Телевидение и радио если и ловят, то непонятно что. Зимой и летом, говорит пенсионер-одиночка, в их район частенько наведываются браконьеры.

В целом же, строений в Покапе немного. Большинство из тех, которые остались, не пригодны для жилья.

Вид Покапа. Хозяйством здесь владеет Николай Иванов, единственный житель поселка

Если нет электричества, вызвать помощь с большой Земли уже невозможно

Общается Иванов немного. Наиболее часто из внешнего мира он видит только вот этот Урал и «лавочника», который привозит по пятницам продукты

Почему он не уезжает из умирающего поселка

— Почему тут живу? Да не знаю. А где еще жить? У меня есть родственники в Туре, в Лесном. Но они ко мне не приезжают. У них свои сады и огороды, которые гораздо ближе к дому. Смысла тут жить нет никакого. Если только из-за чистой природы. А так, у меня мама померла 17 лет назад, я и остался тут, — Николай Николаевич остановил свой рассказ и начал показывать рукой на приближающуюся машину «Урал», радостно крича и махая руками. — А я их знаю! Они с «семерки» ездят, пробу берут на платину. Видите бочки в кузове? Вот они их набирают и возят на пробы.

После этого старик, которому месяцами даже не с кем бывает поговорить, вдруг замолчал и сквозь седую бороду грустно процедил: — Даже не помахали. Видно не заметили. Наверное, козырьки в машине опустили. А может из-за пыли… Пыли-то вон сколько.

Последние годы Николай Иванов живет в Покапе совершенно один. Последний раз был в Качканаре в 1990 году. Последний раз он заплатил за квартиру 141 рубль. Последнее, что у него осталось — это четыре козы и 24 часа в сутках на одиночество. Это Покап.

Когда мы уезжали, Николай Николаевич стоял на обочине и смотрел на нас. Вдруг он заметил случайно оставленную нами бутылку с газированной водой. Поднял ее, понюхал и сказал:

— Лимонад? А мне не западло, — выпил остатки, проливая часть воды на грудь, перекрестил нас и ушел.

Большего ему и не надо.

Дмитрий Травкин, /фото автора

Смотрите также:
— Фиалка для мужчин, когда «любовь» пропадает