Новый начальник полиции Качканара: «Кадровых перестановок не будет»

Перевод в Качканар стал для Геннадия Исаева своеобразным продвижением по карьерной лестнице — до этого он отвечал за правопорядок в Туринской слободе, население которой в три раза меньше нашего. /фото автора

Геннадий Исаев — о своем первом дне в должности главного качканарского полицейского, низком авторитете правоохранительных органов, «палочной системе» и необходимости духовного развития

— Каким образом вы оказались в Качканаре? Кем и где работали раньше?

— Руководство ГУВД предложило возглавить ММО (межрайонный муниципальный отдел), я согласился. До этого более семи лет работал начальником полиции Туринской слободы. Сам я родом из Алапаевска, где и начинал свой профессиональный путь.

— Это можно расценивать как повышение?

— Конечно. Сперва меня хотели отправить в Богданович, потом генерал, видимо, посчитал, что у меня достаточно опыта для руководства более большим отделом, и предложил переезд в Качканар. Я — человек в погонах, поэтому если начальник сказал — надо, значит надо.

— Как прошел ваш первый рабочий день на новом месте?

— В представлении — руководителям, коллективу.

— С руководством города уже познакомились?

— Да, в прошлую пятницу состоялось первое совещание, мы спланировали ключевые направления в работе — чтобы на улицах был порядок. Еще больной вопрос — нелегальная миграция. Конкретные проблемы, актуальные для Качканара, мы пока не обсуждали.

— О чем вам доложили в первую очередь?

— О работе отдела.

— Какие недостатки увидели?

— Хотелось бы повысить раскрываемость преступлений. Ведь отсюда и вытекает доверие населения.

— А как люди, по вашему, относятся к правоохранительным органам?

— Не слишком хорошо. Не знаю, с чем это связано. Может быть, в какой-то степени, одна из причин — отношение самих полицейских к гражданам. Это хамство, невнимание. Необходимо понимать, что мы работаем именно для людей, чтобы помогать им, но, к сожалению, это не всегда соответствует.

— Почему?

— Может, не настроились еще. Может, влияет «палочная система» — гонка за показателями. Вроде без них тоже никуда — надо ведь показывать раскрываемость преступлений. Иначе как требовать и спрашивать? Но, скорее всего, это тоже накладывает свой отпечаток. Руководство МВД над этим работает, потому что понимает: самый главный показатель нашего труда — это доверие граждан.

Кстати, несколько лет назад были созданы общественные советы при полиции, которые призваны сближать нас с населением.

— Доверие — это слишком абстрактное понятие. Каким образом его можно измерить?

— Общественное мнение. Есть определенные критерии, по которым проводятся опросы.

— Кадровые перестановки планируете?

— Пока нет. Рабочие моменты все равно будут, но каких-то глобальных изменений — например, поменять руководство — не планирую. Руководители здесь вполне адекватные, справляются с поставленными задачами.

— Семью планируете перевозить вслед за собой?

— Конечно. Я женат, у меня четверо детей. Супруга уже приезжала, посмотрела на город. Кстати, в восьмидесятых годах она уже жила здесь, работала медсестрой.

— Как намерены решать вопрос с жильем?

— Администрация города выделила нам служебную 2-комнатную квартиру в пятиэтажке.

— О вас практически ничего неизвестно. Кроме того, что в 2010 году вы, будучи в командировке, вместе с коллегами спасли от террористов группу свердловских депутатов. Расскажите подробнее.

— Было такое. Представители нашего областного парламента, как и я, были командированы в Чеченскую республику. Они принимали участие в совещании с местными коллегами, а я возглавлял ленинскую оперативную группу. Парламент как раз был в зоне нашей ответственности. Произошел захват заложников, были смертники… Кое-кого убили, но наши не пострадали. Смертники потом взорвались. Мы вывозили депутатов, затем доставляли их обратно. В общем, было шумно. И, естественно, был шок. В целом, командировка прошла сравнительно ровно, мы участвовали во всех контртеррористических мероприятиях. Но сейчас там налаживается мирная жизнь. Вот Дагестан сейчас не очень хорошо звучит, а в Чечне — все более менее спокойно.

— Как вы относитесь к подобным полугодовым командировкам? Нужны ли они вообще?

— Думаю, они даже полезны. Почувствовать себя в экстремальной ситуации, посмотреть, на что способен. Родину надо защищать в любом случае. Кто не может — тогда просто не надо лезть в эту систему, на гражданке много другой хорошей работы. Сюда нужно идти нормальным мужикам.

— А вы как оказались в этой системе?

— Осознанного желания с детства — стать полицейским — у меня не было. В свое время хотел быть и военным, и машинистом поезда. С будущей профессией определился после армии. Срочную службу в 85-87 годах я проходил в Афганистане. Там пообщался с нашими милиционерами, которые обучали местное население, их работа мне понравилась. Начинал с патрульно-постовой службы, потом — участковым.

— Какое впечатление сложилось о Качканаре?

— Я был здесь уже, в 1988 году, проездом — приезжал в гости. Город молодой, красивый, интересный. Очень живописные места, есть мощное предприятие. Нравится, что есть гора.

— Последние годы вы жили в Туринской слободе?

— Да, там немного сельская местность — живет около 16.000 человек, причем район протяженный, растянут примерно на 100 километров. Другой менталитет, более размеренная и спокойная жизнь. В городе, конечно, ритм немного другой, бурлящий.

— Как абстрагируетесь от работы, негатива?

— Люблю путешествовать. Последние два года отдыхал в горном Алтае. Нравится изучать философию. Скажем так, я — рериховец*. Интересен буддизм. Слышал, что на горе Качканар есть буддийский монастырь. Хотелось бы подняться, пообщаться с его жителями. Также увлекаюсь нумизматикой, коллекционирую монеты.

— Чем именно вам интересны философские течения?

— Без них никак — вакуум, пустое место. Они показывают и рассказывают всю основу жизни. Мы даже не знаем, для чего созданы и существуем, а там всё четко расписано. Философия помогает не обозляться на людей, осознавать, что им тоже необходимо помогать выкарабкиваться из ямы, в которую они себя загнали.

— Планируете подняться на нашу гору?

— Обязательно. Тем более из публикаций знаю, что монастырь основал мой коллега — афганец. Хотелось бы пообщаться. Но мне и другие конфессии интересны, насколько знаю, в Качканаре — сильная мусульманская община, христианская. В принципе, все религии — из одного источника. Сам я — православный, крещеный.

* Рериховское движение — новое религиозное течение, основой которого является религиозно-философское учение Николая и Елены Рерихов «живая этика». Основная мысль — «осознание красоты спасет мир». Создание, сохранение и пропаганда духовных ценностей культуры, по их мнению, является одной из важнейших задач и устоев эволюции человечества.

Елена Ходырева

Смотрите также:
— Начальник полиции Качканара Александр Баранников ушел в отставку