Качканарка Евгения Трубина: «Китай стал для меня домом»

Поездка с друзьями на музыкальный фестиваль. Женя третья справа

Когда-то Евгения Трубина, 24-летняя уроженка провинциального Качканара, и представить не могла, что останется жить в поднебесной

Подарок

Женя Трубина родилась и выросла в Качканаре. В родном городе она училась во второй школе, закончила 11 классов и, как многие выпускники, выбрала для себя один из самых популярных вузов области — горный университет. Закончив первый курс по специальности «Экономика и управление персоналом на предприятии горной промышленности», девушка приехала на каникулы в Качканар, чтобы отпраздновать свой день рождения, в кругу близких.

— Скажу честно, известие о возможной поездке в Китай было для меня неким подарком на день рождения. Я сразу дала согласие и только потом поняла, на что подписалась. Все было так: позвонила моя тетя, на тот момент декан факультета лингвистики Института международных связей. Она сказала, что есть возможность поехать в Китай на год для углубленного изучения языка, но только при условии, что я обязательно должна вернуться в Россию, чтобы преподавать здесь.

До последнего дня Женя не была на 100% уверена, что поедет. Но она собрала документы и стала ждать.

— Была сама не своя, жутко переживала. Примерно через четыре месяца мне передали, что в определенный день я должна быть в Китае.

Ния

Евгения ни слова не понимала по-китайски и даже свободно не говорила по-английски. За ее плечами был базовый школьный курс иностранного языка, который как оказалось позднее, ничем ей не помог.

— В Екатеринбурге меня посадили на поезд, я добралась до Москвы, а оттуда шесть дней ехала на поезде Москва — Пекин. Почему я не полетела на самолете? Потому что таковы были правила.

Ей предстояло обучение в университете, который по размерам сопоставим с 7 и 8 микрорайонами нашего города вместе взятыми.

Ее поселили в двухместной комнате общежития коридорного типа, в комнате душ и туалет. В небольшую комнатку входили только кровать, стол и небольшой шкаф. Горячую воду включали строго с 8-ми до 10-ти вечера, в остальное время — только холодная.

— Моей соседкой оказалась Сабина, девушка из Латвии. Она говорила по-русски. История знакомства была забавной. Когда я вошла в комнату, она начала разговаривать на английском. А я в ответ ругаюсь по-русски, потому что ни слова не понимаю. И тут Сабина восклицает: «Нет-нет, можно по-русски! Я понимаю». Спасибо ей, помогла мне быстрее втянуться.

По приезду Женя получила имя Ния (на китайский лад), производное от последних букв русского имени.

Чанчунь

— По меркам Китая, это маленький городок, хотя по количеству жителей, это Екатеринбург, умноженный на семь. Кругом высотки, пятиэтажных зданий, как у нас, практически нет. Народу очень много. Первая мысль была такая — что я здесь делаю, как я здесь оказалась?

Чтобы привыкнуть к новой жизни девушке понадобилось полтора месяца. Она подружилась с соседями из Индии и Аргентины.

— Первые полгода учеба была на английском языке, практически ничего не понимала. Было жутко сложно. На втором семестре стали вводить занятия на китайском. В общем, первый год был адом. Российский институт, который меня отправил, никак не способствовал, разве что обучалась я бесплатно и у меня была стипендия. Позже я перевелась на платное обучение.

Зарабатывать, как обычная русская студентка Женя не могла, так как, имея студенческую визу, в Китае нельзя официально трудоустроиться. За это могли выслать из страны.

— Думала, что вернусь ровно через год. Но вопрос встал так: продолжить обучение в горном и стать среднестатистическим менеджером или остаться здесь, пусть и платно, но обучаться в Китае, получить знание двух языков. Мы подумали с родителями и решили, что стоит остаться. Тем более, что я не подписывала документов, что обязана вернуться. Про меня благополучно забыли. Я поступила на бакалавриат, в год платила 16 тысяч юаней, на то время это 80 тысяч в год, плюс еда и проживание. Потом поступила на магистратуру, здесь стоимость уже 150 тысяч в год, плюс те же потребности.

Северо-восточный педагогический университет. Город Чанчунь. Одно из зданий. /фото предоставлено Евгений Трубиной

Китайцы

— Местные жители едят тяжелую для русского желудка пищу, — делится опытом девушка. — Первые два месяца попробовала много всего, чтобы понять, что мне нравится. Например, их кинзу и петрушку, которую китайцы добавляют везде, я терпеть не могу. Куча видов лапши, жареного риса. Все на любителя. Те, кто думает, что там едят только жучков и паучков, заблуждаются. Я не ела. В основном, «живность» едят на юге Китая, а мы живем на северо-востоке.

Китайцы как нация, это отдельная история, говорит девушка. Как и в любой стране есть приличные и культурные люди, а есть те, кто может кричать через всю улицу, вести себя развязно, совершенно ничего не стесняясь.

— Первый вопрос, когда сажусь в такси: откуда ты? И когда отвечаю, что из России, практически все спрашивают: «А что ты думаешь о Путине?». Это было актуально и пять лет назад, и сейчас. Кстати, китайцы думают, что Путин замечательный, говорят что Китай и Россия — братские страны. Иногда я думаю, что они знают больше о нашей стране, чем мы русские.

Гардероб китайцев очень разнообразен, рассказывает Женя. Считает, что по некоторой их одежде можно снять видео-пособие на тему «Как ни в коем случае нельзя одеваться».

— Кроссовки, юбка, джемпер и колготки — это нормально. Живу здесь почти шесть лет и не перестаю веселиться от внешнего вида местных. Кстати, китайцы не агрессивные, если трезвые. Если, к примеру, в клубе будет драка, их выведут на улицу, а разнимать не станут. Пусть дерутся, главное, не в стенах заведения. Китайцы очень шумные, но к этому привыкаешь.

Теперь она хорошо знает, что каждое слово состоит из иероглифов, у каждого из них свое значение и прочтение. Некоторые могут быть одинаковыми по звуку, но отличаться по тону. Если при разговоре не соблюдать интонации, люди могут не понять, что ты хочешь сказать.

— Все русские у китайцев Катюши — видимо, у нас это самое распространенное имя. Причем мое окружение сейчас — это 3-4 русских и африканцы, они забавные. С китайцами почти не общаюсь, мне с ними сложно — если им что-то от меня нужно, то они достанут из-под земли, а если мне нужна помощь, мало кто откликнется.

На открытии летней студенческой спартакиады несколько лет назад

Цены

В месяц на проживание в Китае девушка тратит от 10-ти до 15-ти тысяч рублей, которые ей присылают из Качканара родители. За общежитие она платит 800 юаней в месяц (чуть больше шести тысяч рублей).

— Сейчас курс юаней вырос, поэтому денег нужно больше. Ну а вообще, продукты покупать дороже, чем просто купить готовой еды или поужинать в кафе.

Путешествие в другие города Китая — удовольствие не из дешевых. Признается, что все время уходит на учебу, поэтому побывать где-либо удается редко.

— На летние каникулы я уезжаю домой, получается, что бываю в Качканаре раз в год. Поездка домой, теперь уже на самолете, плюс поезд обходится практически в 40 тысяч рублей. Кстати, по снегу я не скучаю, потому что погода здесь практически такая же, как на Урале. Зимой температура до -25 градусов, лето длится до конца сентября, середины октября. Сейчас у нас +30.

Планы

Сейчас девушка учится на первом курсе магистратуры, впереди еще год обучения и в Россию возвращаться не хочет.

— Я изучаю педагогику, психологию. Планирую остаться, чтобы работать преподавателем китайского языка в вузах. Пять лет я встречаюсь с парнем из Мозамбика (юго-восток Африки). Он милый. Теперь у меня практически вся жизнь здесь. Конечно, я скучаю по своим домашним — папе и маме Галине Ивановне. Им большой привет и всем, кто меня знает!

Статья из КЧ №24 от 10.06.2015

Инна Урман

Мы продолжим рубрику «Ищем своих», помогите только с героями. Звоните 6-50-03