Причину смерти 4-летнего ребенка установит эксперт в области

Саша был долгожданным и обожаемым в семье /фото предоставлено семьей Миханошиных

Родители отвезли тело сына в Екатеринбург. Чтобы узнать правду…

Сынок, тебе плохо?

31 марта у 4-летнего Саши Миханошина поднялась температура до 37-ми, появился небольшой насморк, и покраснело горло. Маша, мама вызвала врача на дом. Пришедший на вызов дежурный терапевт осмотрел ребенка, диагностировал острую респираторную вирусную инфекцию (ОРВИ), выписал лекарства и назначил прием к терапевту по участку на среду, 5 апреля.

В среду мама и маленький Саша пришли на прием по своему участку. Медик осмотрела пациента, рекомендовала посидеть дома до понедельника, 8 апреля и выдала справку — здоров.

— Мы пришли домой, Саша уснул. Проспал долго… — пытается восстановить события мать. — Мне показалось это странным. Проснулся Саша поздно, около девяти часов вечера. И вдруг сына вырвало. Я измерила температуру — не высокая.

На следующее утро малыш чувствовал себя хорошо, играл с младшим 2-летним братом, поел, никаких причин беспокоиться у мамы не было.

— Я подумала, вчера его вырвало, может, он конфет переел, бывало у нас раньше такое…

В обед сын подошёл к маме и сказал, что устал. Он прилег на диван, но спать не стал. Она включила ему мультики и заметила, как он вдруг стал закатывать глаза.

— Сынок, тебе плохо?

— Нет…

— Что-то болит?

— Нет…

— Спать будешь?

— Можно я мультики посмотрю?

В этот момент Маша уже звонила с тревогой сестре и услышала в трубке: — Вызывай скорую! Я сейчас приеду и посижу с младшим!

В пять часов сестра была уже у Маши. Саша вышел к тёте, и также ответил  — ничего не болит, просто устал.

Около шести часов вечера Скорая привезла малыша и его маму в инфекционное отделение с подозрением на пищевое отравление.

В восемь часов вечера в инфекционное отделение пришел дежурный врач-реаниматолог. Маша не знает, как его зовут, она просто говорит – это был такой полный мужчина.

— Он осмотрел ребенка и сказал — знаете, что-то вы мне не нравитесь, давайте лучше перейдем в реанимацию.

В девять часов вечера 6 апреля Саше сделали три рентгена — головы и брюшной полости. Менингит, который подозревали вместе с отравлением, не подтвердился.

— Я спросила у врача — что показали снимки? Мне сказали, что всё хорошо.

Ты зачем восьмерку вколол?!

Саша лежал в реанимации под капельницей и был в сознании. Он немного похныкивал — ему не нравились все эти трубочки, и еще то, что надо было лежать.

— Утром в половине шестого пришел заспанный врач, всё тот же дежурный реаниматолог, который и направил нас в реанимацию. Он попросил меня выйти и сказал, что с мальчиком сейчас будут проводиться медицинские манипуляции, а я своим присутствием буду только мешать.

Мама послушно вышла. Тянулись минуты. В реанимацию заходили и выходили новые врачи. Маше показалось, их было много, больше десяти человек.

— Они заходили и выходили молча. У некоторых из них я спрашивала, что там происходит, что с моим ребенком? Все как один молчали, уходили, не сказав ни слова. Мне казалось, что я во сне…

— Время застыло. Я слышала слова врача, женщины, она кричала на кого-то: «Ты зачем восьмерку вколол?! Ему бы и четыре хватило! Ты что совсем!?». У меня кровь пульсировала в висках…

Через час двадцать пять минут из палаты реанимации вышел врач и сказал маме: «Простите, мы сделали все возможное, но вашего мальчика спасти не удалось. У него отек головного мозга, не выдержало сердце».

Смерть.

Дальше в памяти Маши остались только кадры. Реанимационная койка. Сашенька лежит. Кровь на руке. Видно, что с ручки вытирали кровь. Кровь вокруг ротика…

Больше нет ничего. Ни кадров, ни звуков. Всё как сон, и всё не правда. Он смотрел на её, когда она выходила из реанимации, он на прощание ручкой сжимал её палец…

Дальше Машина реальность обрывается. Она больше ничего связно и осмысленно не помнит, не может сказать, кто и о чем с ней говорил…

Мало с вами судятся!

Сестра матери Оксана немедленно побежала к новому главному врачу. Валерии Мартемьяновой на месте не было.

— Скажите, что случилось? Как так? Почему умер наш мальчик? — умоляла она ответить зама.

— Пока не проведено вскрытие, пока не сделана медицинская экспертиза, говорить о причине смерти рано.

Несмотря на то, что в словах медика все было логично, безутешную тётю они не могли успокоить.

— Как так?! Скажите, хоть что-то! Хотя бы предположительный диагноз. Что привело к смерти?

Ответ потряс: — Вспышка вторичного менингита. Видите, менингит не долечили, малейшая простуда и он дал о себе знать.

— Да что вы такое говорите?! Какой менингит?! У ребенка никогда не было менингита! Вы карточку-то медицинскую его смотрели? Ему вчера делали снимки!

Заместитель главного врача указала женщине на дверь.

— Мало с вами судятся! Надо так судиться, чтоб за такую профнепригодность вас всех поснимали отсюда! — вспылила Оксана. Час назад умер их родной малыш, Сашенька-солнышко.

Заместитель главврача, полная достоинства и той самой профпригодности не стала пропускать мимо слова, высказанные в сердцах. Она выскочила за Оксаной, которая вышла из кабинета, подбежала и схватила её за рукав. Ни убитые горем родственники, стоящие рядом, ни случайные свидетели не пугали оскорбленную служительницу Панацеи.

— Вы что себе позволяете, почему вы хватаете меня?!

— Представьтесь, кто вы!

— Кто я? Я зашла к вам в кабинет, поздоровалась, вы не соизволили мне ответить тем же. Теперь вы хватаете меня за одежду и требуете представиться?!

Оксана освободилась от рук медика и ушла, больше не сказав ни слова.

Черепно-мозговая травма?!

Вскрытие назначили на этот же день, в пятницу, после обеда. Казалось, города в морг пришла половина врачей. Родственники ждали.

Результаты заключения поверг убитых горем родных в шок — черепно-мозговая травма.

«Это целиком и полностью недосмотр родителей, — сказали им в морге. — Ребенок где-то упал, ударился. И эта травма стала причиной смерти».

— Травма? Какая травма? – говорит Алена, вторая сестра матери. — Этого просто не может быть!

Не может быть и всё тут. Белое — это белое, черное — это черное. Саша не мог получить травму головы, да ещё такую! Это как надо удариться? Мы все с него пылинки сдували, он был нашим любимчиком и долгожданным ребенком в семье!

Саша больше недели не был на улице, потому что болел. Мама все время находилась рядом — была на больничном.

— Даже если б Саша ударился, он бы об этом сказал, ему уже четыре года. Он отлично говорил, — Алена начала подозревать врачей. — Он бы пожаловался на голову, если не дома, то обязательно в больнице он бы сказал врачам, что у него болит голова. А рентген головы?! Там же не показало ничего! Неужели рентген головы не показал смертельную травму за несколько часов до смерти?!

Может, у нас и рентгенологи никудышные, или аппарат надо пускать под откос?!

С ног на голову.

Найти без вины виноватого — дело в нашей стране простое. А главное — отработанное. Через пару часов дома у убитой горем матери следователи и инспекторы ПДН уже задавали свои вопросы. Они отрабатывали версии: мама била ребенка по голове или недосмотрела.

Все перевернулось с ног на голову. О каком недосмотре родителей могла идти речь?! Ребенку вызвали врача при малейшем недомогании, родители забили тревогу даже при отсутствии температуры. Лечили от простуды, полностью соблюдая рекомендации участкового медика. Внимательная мама на прием явилась в назначенное время.

А потом вызвала Скорую и повезла дитё в качканарскую больницу…

Вкололи что-то не то?

— Наш Сашенька такой молодец, такой умненький, ласковый ребенок, такой настоящий старший брат, — рассказывает тетя Алена. — Знаете, какой он наставник для младшего во всем! Саша — это Мишино всё! Они друг за другом, как хвостики.

Она рассказывает, что как только Маша забеспокоилась за самочувствие Саши, они были с ней постоянно на связи.

— Смотрите, вот переписка, а вот Сашины фотографии с реанимации. Вот даже видео — он смотрит в кадр, в сознании. Посмотрите, улыбается, двигает ручками-ножками. Знаете, когда их решили перевести в реанимацию, мы с моей мамой примчались в приемный покой.

Саша увидел бабушку.

— Как ты, Сашенька, что болит?

— Ничего, бабушка…

— Ты держись, милый, будь молодцом, все будет хорошо…

Сразу после ошеломляющего результата вскрытия родственники отправились в Следственный комитет. Закрыто. На двери нет графика работы, телефона, куда можно позвонить и обратиться за помощью. Есть ещё милиция и прокуратура.

— Мы успели перед закрытием в пятницу обратиться с заявлением в прокуратуру, они дали ход делу. Написали заявление в милицию. Написали во все областные структуры, позвонили всем! Мы были уверены, что качканарские врачи что-то пытаются скрыть…

Повторное вскрытие.

Несмотря на всю боль, родственники нашли в себе силы, чтобы продолжить бороться за своего Сашу.

— Мы категорически не согласны с названной причиной смерти. Понимаете, они нам что только не говорили! И черепно-мозговая, и отравление, и менингит, и отек мозга…

На семенном совете родные ребенка решили провести повторное вскрытие. Имеют полное право. Начиная со дня смерти малыша, они прошли восемь кругов ада, чтобы получить заветный документ, разрешающий перевозку тела в Екатеринбург.

Сеть сплетен и наговоров.

А по городу уже ползли упорно кем-то распространяемые слухи. «Ребенка били дома», «родители сами виноваты», «уже в больницу малыш поступил в бессознательном состоянии, сразу было видно, что ребенок избит».

«Добрые» качканарцы подхватили тему в соцсетях. А там как по стандартной схеме: «Да убивать самих таких родителей надо», «Вот нелюди»…

— Знаете, нам больше ничего не нужно. Мы не хотим никакого возмездия. Нам нужна только правда. Почему умер наш Сашенька?

Эта семья сильная. Они не обращают внимания на то, что говорят вокруг и как сеть сплетен и наговоров разрастается с каждым днем. Это тоже больно, но это не важно.

— Главное, чтобы это не увидала Маша, — говорит Алена. — Мысль о том, что кто-то убил её малыша — она невыносима, она съедает словно червь, меняя боль на отчаяние, а горе на безумное, безудержное помешательство.

Тело не дадим!

В «Бюро судебно-медицинской экспертизы» запросили направление от Следственного комитета.

Во вторник, 11 апреля, когда направление было на руках, а с катафалком была договоренность на отправку ребенка в Екатеринбург, в морге начались странности.

Сначала родственникам стали говорить, что местный патологоанатом и так является представителем «Бюро судебно-медицинской экспертизы» Екатеринбурга. Его работу в области пересматривать не будут, мол, какой смысл самих себя перепроверять? Родственники были непреклонны.

Кто-то позвонил руководителю СК в Качканаре. Сергей Данилин приехал в морг. Он поддержал медиков — зачем отправлять тело, если все органы уже отосланы в область, внутри ничего нет.

— Почему вы не спросили  матери разрешение убирать органы из тела?

— Так было надо!

Превозмогая…

— Сыночек мой родненький! Как же тебя все замучили! И похоронить тебя по-человечески у нас не получается… — мать стоит возле морга, из ее глаз не переставая текут слезы.

Мать решила, правды нужно добиваться, как бы больно и невыносимо это не было. И настояла, чтобы ей отдали тело сына.

Вчера тело Сашеньки вместе с папой и мамой отправилось в Екатеринбург. Область приняла…

Продолжение следует…