Солдаты войн не выбирают

9 декабря в прямом эфире на 102,8 ФМ на вопросы ведущего отвечали ветераны боевых действий в Чечне Степан Балахонцев (слева) и Андрей Бажин (справа)

Как они живут мирной жизнью и о том, как справляются с воспоминаниями о войне

Александр Власовских: — Сегодня у нас в студии особые гости, ребята, которые принимали участие в боевых действиях в Чечне, Андрей Бажин и Степан Балахонцев. Здорово, ребята.
Степан Балахонцев: — Доброе утро.
Андрей Бажин: — Всем привет.

А: — Давайте начнем с самого начала. Андрей, когда призывался, где служил, где побывал?
Ан.: — Призвался я в 1994 году, как сейчас помню, это было 26 ноября. Служил в городе Саратов, в учебку приезжал в Екатеринбург.

А: — О, как?!
Ан.: — Да, прям радостно было. Три с половиной месяца рядом с домом.

А: — Дальше как твоя судьба развивалась?
Ан.: — За нами приехал представитель части, приехали, и буквально тут же нас погрузили на эшелон, и мы поехали на Кавказ.

А: — Сколько по времени ты пробыл на Кавказе?
Ан.: — Полгода.

А: — Чем там пришлось заниматься? Кто ты по военной специальности?
Ан.: — По военной специальности я санитарный инструктор батальона, но когда приехал в часть, ротный мне сказал, мол, какой санитарный инструктор, мне заместителя командира взвода не хватает, будешь им. Получилось, что было и то, и другое, и пятое, и десятое.

А: — Степан, а как было у тебя?
С: — Призвался я осенью 1998 года из Качканара. Поначалу прибыл в Егоршино, где пробыл довольно долго, целый месяц.

А: — А почему тебя там так задержали?
Ан.: — Тебе там понравилось?!
С: — Незаменимый человек был (смеется). Через месяц из Егоршино убыл в действующую часть, в ракетную бригаду, где прослужил 11 месяцев срочной службы, проявил и зарекомендовал себя. Осенью 1999 года, после отпуска, был перенаправлен в сводный батальон войск специального назначения Министерства обороны на переподготовку на должность пулеметчика. И уже оттуда мы были направлены всем бортом на Северный Кавказ.

Степан Балахонцев служил в Чечне пулеметчиком

А: — Есть много историй, о том, как наши парни туда попадали, уезжали служить. Кого-то подрывали по тревоге, грузили в борты, увозили. У кого-то были мандатные комиссии, где спрашивали у ребят, готовы ли они послужить. Как в Чечню отправились вы?

А: — Когда вы уезжали служить в армию, вы предполагали, что, возможно, вам придется принимать участие в боевых действиях?
Ан.: — Я ушел в армию 26 ноября, а война в Чечне началась 11 декабря. Я еще до части даже доехать не успел. Представляю, что пережила моя мама, когда я не успел написать ни одного письма, а тут такая заваруха. Я даже не предполагал, что так будет.

А: — К нам пришло сообщение, очень трогательное, зачитываю. Пишет Алена. Мне было 11 лет, когда мой единственный, любимый братик ушел в армию. Он безумно хотел служить. Дальше присяга в Саратове, учебка в Екатеринбурге и письмо из эшелона, который вез нашего Андрея в Чечню. Я не знаю, как мои родители пережили эту новость, но потом были нескончаемые месяцы его службы в Чечне. А мы ждали, ждали своего героя. Передайте моему братику, Бажину Андрею, что мы им очень гордимся и любим.
Ан.: — Спасибо, моя дорогая сестренка.

А: — Давайте продолжим наш разговор, расскажите о местах своей боевой славы, где были, что делали?
Ан.: — По большому счету половину проехали. В основном Асиновскакая и Малый Бамут.

А: — У тебя, Степан?
С: — Начали мы с города Горагорск, а закончили Шалями. Конкретно у нашего подразделения в Шалях была последняя стоянка. Так что практически всю Чечню мы прошли пешком.
Ан.: — А где-то ползком.

А: — В лихие девяностые, особенно после начала военных действий в Чечне, многих ребят отговаривали идти в армию. А вас?
Ан.: — Меня отговаривал даже военком, честно признаюсь. Мотивировал он свои слова тем, что мама будет очень переживать.
С: — А у меня была одна цель — пойти и отслужить, других вариантов я не рассматривал.

А: — То есть даже не задумывались отмазываться?
Ан.: — Нет. Была только мысль, побыстрее бы отправиться в армию.

А: — Опять же в те же лихие девяностые появлялась масса «правозащитников», которые говорили, что не тем мы занимаемся. Как вы считаете, мы правы были в той войне? Какие задачи мы выполняли?
С: — Тут двухсторонний ответ может получиться.

А: — Понятно. Какое первое впечатление у вас было о войне? Как сейчас модно в интернете, ожидание и реальность.
Ан.: — Самое первое впечатление было такое. Нас привезли в станицу Червленую, это под Грозным, и мы лежим на верхних полках с нашим качканарским парнем и смотрим, на соседних путях стоит эшелон, где тоже два наших качканарца. И первое впечатление было, вау, вот где мы встретились!
С: — Первое, что бросилось мне в глаза, это грязная форма на бойцах, которые нас встречали, продырявленная бронетехника, злые, небритые лица офицеров. А когда первая пуля по броне ширкнула, на которой я сидел, что пришлось спрыгнуть вниз и залечь, именно в этот момент я понял, что такое реальность войны.

А: — Возможно, я сейчас задам очень сложный вопрос, но постарайтесь на него ответить. Насколько страшно понимать, что в любой момент, как поется в одной песне, начнешь отсутствовать навсегда?
Ан.: — Ну, не боится только дурак. Было страшно, но со временем это уходит на второй план. Отвечу тоже строчками из песни — до первого убитого война нам кажется мальчишеской игрою.
С: — Нам по 18 лет, там еще инстинкты самосохранения не до конца развиты. В первую очередь всегда срабатывает инстинкт самосохранения.

А: — Были в ваших подразделениях те, кто отказывался ехать при любых условиях?
Ан.: — У нас был один товарищ, которого мы сначала назвали дезертиром. Оказалось, он потерялся на одной из станций, а так не было никого. Он нас, кстати, догнал потом. Хотя мы думали, что он сбежал.

А: — В любой ситуации есть такой момент, как радость возвращения домой. Как оно проходило у вас?
Ан.: — Ты даже не представляешь. Я поражался тому, что везде свет. Тем более приехали в большой город, Саратов, там ночью улицы освещаются, так же не бывает, а как же светомаскировка (смеется)?
А еще, мы вернулись 24 октября, а у меня 25 день рождения. Представляешь, какой это подарок? Было неописуемо.

А: — Я вспоминаю, как я сам возвращался. Для меня 28 декабря — это знаковый день. Во-первых, в этот день у меня день рождения. Во-вторых, в этот день я ушел в армию. В-третьих, в этот же день, ровно год спустя, я слез с последней электрички на перроне станции Качканар и отправился домой. Степа, а как это происходило у тебя?
С: — Незадолго до отправки домой мы приехали с блокпоста, где провели практически месяц. Были переживания, что нас некому поменять, что ребята уже домой уезжают, но в конечном итоге приехали сменщики, и 13 апреля 2000 года мы поехали домой.

А: — Андрей, а у тебя возвращение с командировки совпало с окончанием срока службы?
Ан.: — Нет. И даже отпуска не дали. Хотя комбат обещал.

Андрей Бажин с сослуживцами

А: — Так получилось, что вы представители двух разных чеченских кампаний. Мне интересно, какая разница в благодарности от страны. Андрей, сколько ты получил за свою командировку в деньгах?
Ан.: — За полугодовую командировку, месяцев через пять, нам выплатили 960 тысяч по тем деньгам. Мы тогда с парнями пришли в магазин, думали, можем купить что-то стоящее, денег хватало на не пишущий видео-плеер. Вот сколько сейчас дивидюшник стоит? Рублей 900. Ну, вот столько мы и получили (смеются).
С: — Я вернулся в звании сержанта, соответственно, оклад был сержантский.
Ан.: — Я в звании старшего сержанта вернулся, если что.
С: — По тем деньгам, причем в долларовом эквиваленте, получилось порядка 240 тысяч рублей.

А: — А деньги в кассе «зелененькими» получали?
С: — Нет, нашими, родными, деревянными.
Ан.: — Я сейчас посчитал, это 15 тысяч 294 доллара?! Степан, я тебе завидую.

А: — Я вот тоже никогда не забуду лица офицеров, которые видели, сколько я получил в кассе своей части. Продолжим. Вы приехали, вернулись, отслужили, герои, а дальше что? Давайте поговорим о льготах, которые вам положены и которыми вы пользуйтесь.
Степан, что ты используешь, как ветеран боевых действий, от государства в свою пользу?
Ан.: — Ежемесячную денежную выплату.
С: — Да, в размере 2900 рублей.

А: — Это если вы отказались от всех льгот?
Ан.: — Да.
С: — Еще действует бесплатный проезд на междугородном транспорте, иногда им пользуюсь. Возвращают процент за коммуналку, за содержание и ремонт. И вроде и все.
Ан.: — У меня такая же история.

А: — А с жильем, что у вас? Получили ли вы какие-то преференции от государства?

А: — А какой помощи от государства вам бы хотелось получить?
Ан.: — На себя привык рассчитывать. Не верю я в эту помощь, пропала вера, хотя я истинный патриот.
С: — Просить и выпрашивать — не по-нашему. Хочется, конечно, но этот «хочется» убирается на верхнюю полку за пыльные мешки.

А: — Как вы считаете, стоит ли детям рассказывать о той войне, где вы были, и что приходилось делать?
Ан.: — Однозначно стоит.
С: — Иногда это просто необходимо.

А: — Участвуете ли вы в общественной жизни? В ветеранских движениях?
С: — Участвуем. Проводим в школах открытые уроки, уроки мужества, общаемся и встречаемся с ребятами, проводим волонтерскую помощь в клубе «Афганец», принимаем непосредственное участие в общественной жизни города.

А: — В завершении нашей беседы, ребята, пожелайте всем чего-нибудь.
Ан.: — Давайте, я просто поздравлю всех с наступающим Новым годом. Пусть у нас у всех будет все хорошо. Мирного неба нам над головой.
С: — Всем крепкого здоровья и семейного благополучия. А городу процветать и взаимодействовать.

Статья из КЧ №50 от 18.12.19

Видеотрансляция в группе Радио «Мастер FM» «Вконтакте»:

Начало с 01:18

Интервью: Александр Власовских. Текст: Рита Власова.
Фото Ильи Обухова и из личного архива гостей программы.

Какого гостя вы хотите услышать в эфире?
Позвоните и предложите по телефону 6-102-8.