Кашель, насморк, слабость, туман в голове и тяжесть в грудине: вы здоровы!

В ожидании приема врача в предбаннике-сцене ощущение беспросветности /фото Ивана Стрыкова

Как я ожидал приема врача 6,5 часов на сцене актового зала поликлиники ЦГБ Качканара

При малейшем проявлении симптомов ОРВИ людей сейчас сразу же отстраняют от работы, просят обращаться к врачам, чтобы не распространять заразу. А вдруг это ковид?

Во вторник, тринадцатого октября, просыпаюсь утром с тяжелым кашлем, насморком, слабостью и тяжестью в груди. Симптомы начали проявляться за несколько дней, но я пил противовирусные препараты, надеялся, пройдет. Не прошло, стало еще хуже.

На работу в таком виде стало идти нельзя. Сообщаю руководству, что у меня неважное здоровье.

Руководство относится с пониманием и рекомендует, в первую очередь, дозвониться до Скорой, проконсультироваться, а только потом как-то действовать.

Я прислушиваюсь к совету.

Звоню в «03», трубку поднимает женщина. Описываю симптомы и спрашиваю, что мне с этим делать. Она диктует номер телефона поликлиники, чтобы я обратился туда.

Делаю, как она сказала. Не могу дозвониться. Наконец, отвечают.

Снова описываю симптомы и слышу ответ — идите в регистратуру, берите медицинскую карту и на прием к дежурному врачу.

На часах уже десятый час, выбора нет, действую по этой инструкции.

Вход для пациентов осуществляется со стороны улицы с задней стороны здания, где скопилось много людей. Если в регистратуре пустота и спокойствие, то на улице своей очереди на прием к врачу у входной двери в актовый зал ожидает около пятнадцати человек.

Ну, пятнадцать — это терпимо, думаю я, и занимаю очередь за последним. Но, как вскоре выясняется, это не вся очередь. Большая часть людей ожидает внутри, толпясь в предбаннике актового зала. Там не меньше двадцати человек. В этот момент я понимаю, что задержусь здесь надолго.

На улице температура 3-4 градуса, я начинаю замерзать. Как назло, очередь сокращается гораздо медленней, чем пополняется. Новые пациенты подходят каждые десять минут, а обследование каждого старого длится по 20-30 минут.

Врач всего один. Медсестра сообщает, что доктор принимает только до 12.00. В очереди начинается волнение.

Ждать приема в очереди на холоде становится невыносимым. Все пытаются зайти внутрь. Захожу и я.

Люди теснятся в предбаннике не больше пятнадцати квадратов, где раньше была сцена актового зала. Все сиденья заняты, я пристраиваюсь у стены у входной двери. У всех пациентов грустный и обреченный взгляд.

В зале происходит полная неразбериха. Врач находится в другом конце зала, его рабочее место загорожено ширмами, где он проводит осмотр. Рядом работают еще несколько медиков, они берут мазки для теста на коронавирус. На сдачу теста на нашей сцене образовалась еще одна очередь.

Больные возмущенно кричат в ответ. У кого-то больничный лист и срочно нужно попасть на прием, кого-то направили в поликлинику с работы, кому-то просто надо закрыть документ.

— В 13.00 помещение закроется на полчаса. Будем проводить санитарную обработку! — настаивает медработник.

— А что толку от вашей санитарной обработки, — раздается голос из угла сцены. — Мы все тут сидим, как селедки в банке, дышим одним воздухом, никакой дистанции между людьми нет. Лучше бы врача второго позвали, чтобы народ быстрее осмотреть.

— Вы здесь самые умные и образованные? – возмущается знающая женщина в медицинской одежде. — Может, вы начнете сами прием вести, если лучше врача знаете, что нужно делать?

На реплику никто не отвечает, себе дороже.

Трое в очереди сдаются, откровенно плюют на ситуацию и уходят.

Стрелка часов показывает час дня, нас просят выйти из помещения. Мы выходим на холод, и дверь за нашими спинами закрывается — начинается 30-минутная санитарная обработка актового зала.

Я решаю сходить домой и что-нибудь перекусить. Аппетита нет, а в желудке дискомфорт. Заставляю себя поесть, хоть немного.

Отступать нельзя, возвращаюсь в поликлинику. В душе теплится надежда, что после перерыва народу будет меньше. Так и есть. Это обнадеживает.

Дверь в актовый зал открывается, но вовнутрь никого не пускают — аргументируют тем, что помещение еще не высохло. Снова ждем на промозглой улице, подвергая опасности и без того ослабленное здоровье.

Минут через двадцать нам разрешают пройти в предбанник, народу за это время снова стало больше. Озадаченная женщина нервно вбегает в помещение и спрашивает, где ведется прием терапевта.

Из врачебного угла снова выходит пожилая женщина в медицинской одежде.

— Да куда вы прете постоянно?! — не сдерживая эмоций кричит она. — Вам на работе не сидится, все решили сюда прийти?

Примерно в 16.00 в поликлинике находится еще один терапевт. Людям предлагают разделиться и половине отправиться на прием на первом этаже. Часть уходит. Я остаюсь на прежнем месте, моя очередь почти подошла.

В пятом часу вечера наступает момент радости — врач приглашает на прием. В моих ногах тяжесть, в глазах усталость. Подхожу к врачу, отдаю ей свою медицинскую карту и амбулаторный лист.

— На что жалуемся?

— Кашель, насморк, мокрота, слабость, дискомфорт в легких.

Врач что-то записывает в моей карте и просит открыть рот, чтобы проверить горло. Затем она дает градусник, измерить температуру. После измеряет мое давление, слушает легкие и ощупывает лимфоузлы.

— Ты здоров и трудоспособен, — констатирует врач.

— А как же кашель, насморк, мокрота и слабость?

— Кашель из-за насморка, пройдет. Попей «Арбидол» и заваривай чабрец вместо чая. Температуры у тебя нет, значит, здоров.

Врачу видней. Одеваюсь и иду домой. День потрачен на то, чтобы мне сказали, что я здоров и должен идти на работу. С кашлем, насморком, слабостью, туманом в голове и тяжестью в грудине.

Благо, руководство перевело меня на удаленку до полного выздоровления.

Иван Стрыков