«Признать внука будет предательством»

Я долго думала, писать или нет, но в итоге не выдержала. В ноябре была опубликована статья «Внебрачный ребенок стал причиной судебной тяжбы», в которой девушка рассказала свою историю: якобы она встречалась с женатым мужчиной, о его семейном положении не знала, забеременела и только тогда узнала о его жене.

В своем рассказе Ольга выставила себя жертвой ситуации, а меня этакой стервой, отказавшейся от внука. Да, я — мать того самого мужчины. Для нее это, может, Санта-Барбара, но для нашей семьи — фильм ужасов. Расскажу свою версию событий.

Она знала нашу семью лет с 12-13. В школьные годы дружила с моей племянницей, и вплоть до создавшейся ситуации при встрече всегда здоровалась со мной. С кем дружил мой сын я знала всегда. Он подруг не скрывал, всегда знакомил нас с ними. С первой своей возлюбленной, а впоследствии гражданской женой, сын дружил с 18 лет. Потом появился его первый сын, которого он сразу записал на себя. После того, как они расстались, Евгений познакомился с другой женщиной. Вместе они прожили 2-3 года.

В 2007 году, когда они расстались, он уехал жить в Екатеринбург, где познакомился со своей настоящей женой. Уже на Новый год они приехали вместе. В последующие разы они также приезжали вдвоем. А в декабре 2008 года у них родилась дочка. Ольга говорит, что не знала про это. Как она могла не знать? Ведь у них есть общие знакомые. Да и неужели она не видела их, гуляющих с коляской, ведь окна ее квартиры выходят на наш дом! Кто живет на «Первомайке», знает, что у нас как в большой деревне — все про всех знают.

Потом Ольга говорит, что встречалась с Евгением у него в квартире, что никаких женских вещей там не было. Интересно, в каком нужно быть состоянии, чтобы не заметить детскую кроватку, ходунки, качели, лошадь-качалку, детские игрушки, предметы личной гигиены? Наверное, выходя гулять, жена выносила с собой все эти вещи.

В судебном заседании по установлению отцовства девушка уже сообщила, что была в курсе женитьбы Евгения, поэтому встречались они якобы тайно. Эти слова прописаны в решении суда.

В феврале 2009 года Евгений с женой и ребенком вернулся в Качканар — у меня здесь есть вторая квартира, а снимать жилье в столице области было слишком дорого. До этого ключей от нее у моего сына не было, там проживал сын моей подруги. Поэтому слова Ольги, что она встречалась с Евгением на этой квартире, не выдерживают никакой критики.

С 1 марта по 7 апреля этого года я находилась в областной больнице. Когда вернулась в Качканар, то знакомые рассказали, что еще в декабре Ольга родила от моего сына ребенка. При откровенном разговоре сын подтвердил мне, что у него была случайная связь по пьянке с этой девушкой. Он тогда находился в ссоре со своей женой. При этом Евгений сказал, что не уверен в своем отцовстве, так как был сильно пьян. Правда, впоследствии экспертиза все-таки подтвердила, что именно он — отец ребенка.

На следующий день после того, как отцовство было установлено, Ольга пришла ко мне домой и начала требовать деньги на памперсы ребенку. Только при чем тут я? Я с ней не спала, а кто спал, тому присудили платить алименты.

Потом был еще один визит, после которого я и обратилась в милицию. Мне нужно было, чтобы Ольга оставила меня в покое. Я ничего не должна ей, а нервничать мне нельзя. Пусть все проблемы решает с моим сыном, который живет по другому адресу. Но нет…

Сейчас мне звонят с передачи «Пусть говорят», приходят из газеты… Приходится объяснять каждому сложившуюся ситуацию, переживая вновь и вновь эту историю. Одновременно идут суды. Я всего лишь отказалась дать денег и хочу, чтобы меня оставили в покое. Я не являюсь отцом этого ребенка.

Когда женщина решает рожать ребенка и воспитывать его в одиночку, она должна обязательно подумать — сможет ли вырастить его, обеспечить. Женщина должна осознавать ответственность за судьбу малыша, зная, что его отец женат и не намерен бросать семью.

Ольга недовольна, что мой сын подал на уравнивание алиментов. Но почему? Ведь все дети равны. Сын уже выплачивает алименты своему первому ребенку, содержит еще одного. Почему твой ребенок должен получать больше, чем другие?

А я вправе сама выбирать — кому буду помогать, а кому нет. Ни один суд не заставит меня это делать. Неужели девушка думала, что я встречу ее с распростертыми объятиями, зная, что она разбивает семью моего сына? Молю бога, чтобы у жены Евгения хватило терпения и мудрости перенести все это и сохранить семью.

Я понимаю, что ребенок не виноват в том, что натворили его отец и мать. Сына своего я тоже не оправдываю, он должен был думать головой. Но если признаю этого ребенка своим внуком, то предам законную жену Евгения. Она и так натерпелась, а сейчас, как будто по иронии судьбы, ждет еще одного ребенка.

Уверена, что человек, принявший решение самостоятельно воспитывать ребенка, не должен просить подачки. Вкратце расскажу свою историю. Евгения я воспитывала тоже одна. Когда ему исполнился год, развелась с мужем, он уехал в Казахстан, алименты почти не платил. Но я даже подумать не могла, чтобы попросить деньги у его родителей.

Работала в ОРСе, надеялась только на себя. Впоследствии сменила работу, где з/п была больше. Для этого пришлось оформить ребенка в круглосуточный садик. Туда Женя ходил до шести лет, потом я встретила своего нынешнего мужа. В гражданском браке мы живем уже 27 лет.

В 1996 году я вышла на инвалидность и стала подрабатывать распространителем газет. Иногда люди говорили мне: «Могла бы и поработать, молодая еще, газетами одни бабки торгуют». Было очень стыдно, но я не объясняла каждому, что стою не от лени, а по состоянию здоровья — пенсии не хватает, мужу зарплату выплачивают с большими перебоями, а сын учится. Но лучше так, чем просить у кого-то подачки.

Сейчас мы с мужем оба на инвалидности, зарабатываем, как можем, держим несколько арендованных магазинов. Но пусть Ольга не обнадеживается, у таких предпринимателей, как мы, больших денег нет. Тем более, методом требований и скандалов ничего не добиться. Может хватит кому-то что-то доказывать, позорить нас?

Ольга Николаевна

Смотрите также:
— Внебрачный ребенок стал для жительницы Качканара причиной судебной тяжбы