Полицейские бьют тревогу: взрослые всё чаще толкают детей на преступления

Лариса Петрова (имя изменено) ждет суда, чтобы вернуть детей обратно. Пока же ребята — две девочки и два мальчика — могут находиться дома только на выходных и каникулах

За год через правоохранительные сводки Качканара прошли пять жизненных историй. В последнем случае многодетную мать обвинили в том, что она заставила своих и чужих детей обокрасть продуктовую палатку. Женщину осудили, а детей забрали в приют. Сейчас она пытается вернуть их домой и, анализируя причины произошедшего, вспоминает свое детство в детдоме, юность на Первомайке и реалии последних лет

«Взяла вину на себя»

Хороший район, обычный многоэтажный каменный дом, просторная 3-комнатная квартира. Со стороны — семья как семья. С кухни, под звук льющейся в раковину воды, доносится детский смех. В зале тихо работает телевизор. Хозяйка — невысокая 36-летняя Лариса Петрова — долго сомневается, но потом предлагает пройти в небольшую комнату, обклеенную яркими мультяшными обоями. Если сравнивать с неблагополучными типушками или наркоманскими квартирами, то здесь очень уютно и по-семейному.

Полгода назад Ларису лишили права самостоятельно воспитывать детей — их у нее четверо, девочкам 6 и 14 лет, мальчикам по 10 и 11. Ребятню отправили в социальный центр, разрешив им бывать дома только по выходным. Причина — в преступлении, вину за которое, как утверждает мать многодетного семейства, она специально взяла на себя.

— Обвинение звучало так: я оказывала на них давление и заставляла воровать продукты, а потом приносить добытые нечестным путем чипсы, шоколад, газводу, сигареты и пиво домой, — рассказывает Лариса.

Она уверена, что все началось, когда ее мальчишки прошлым летом связались с одногодками из неблагополучной семьи. Вместо того, чтобы посещать дневной лагерь, они вчетвером придумали себе экстримальное развлечение — залазили под тент летнего кафе около автовокзала. Позже с полными пакетами шли на пляж, где съедали добычу и, как ни в чем не бывало, возвращались домой.

— Не скрою, знала о преступлении — один раз услышала их разговор о приключениях. Решила сразу промыть им мозги: им за это ничего не будет — они несовершеннолетние, зато мне из-за них влетит по полной. Возможно, я их где-то упустила, — потупив взгляд, вспоминает Лариса.

На следующий день при попытке очередной кражи мальчишек задержали. На допросе в полиции чужие дети испугались и, как утверждает женщина, указали на нее как на подстрекателя. Ее сыновьям, которые отрицали это, никто не поверил. Доказать обратное она не смогла и взяла всю вину на себя. Ребят поставили на учет, а на нее завели уголовное дело.

— Сначала меня хотели «закрыть» за организацию преступления и кражу на полтора года, но у меня маленькая дочь, поэтому осудили условно на 2,5. Также мне предстоит выплатить ущерб более пяти тысяч рублей, — рассказывает Лариса. — Теперь регулярно хожу отмечаться, но это не самое страшное.

Через несколько месяцев после суда к ней домой пришли оперативники. Трое старших детей только ушли в школу, Лариса собиралась на работу. Младшая дочь еще спала.

— Ее разбудили, принялись насильно одевать. Спросонья она не могла понять, почему к ней лезут какие-то чужие люди. У нее случилась истерика, — рассказывает многодетная мать.

Лариса утверждает: когда она попыталась протестовать, то ей пригрозили 15 сутками ареста.

Остальные дети, говорит Лариса, узнав, что их ждет облава, возвращались домой обходными путями, но их поймали около подъезда. В центр, к детям, мать сначала не пускали — ограничение в материнских правах длилось три месяца, навещал ребят только дед. Позже семейство добилось, чтобы мальчишек и девчонок отдавали домой на выходные и на время каникул.

В полиции, рассказывая об истории этой семьи, замечают — женщина может искажать реальную ситуацию.

«Натерпелись»

За всю жизнь, рассказывает Лариса, на ее долю выпало много испытаний. До 3,5 лет она жила в детдоме. Помнит, что там ей постоянно влетало.

— Раньше, когда кто-то из потенциальных усыновителей приезжал в детский дом, то привозил детям в подарок фрукты, конфеты, печенье, — вспоминает женщина. — Перед смотринами воспитатели переодевали девочек в платья, завязывали банты и говорили, что мы не должны есть эти угощения. Но я постоянно их подводила, потому что моим лозунгом было: «Не успел съесть — потерял». Меня потом сильно лупили за это. Жизнь там — синоним безысходности.

Прежде, чем попасть в семью, ее будущий отец приходил смотреть на детей трижды. Только после того, как она схватила его за штанину и назвала папой, он больше не смог с ней расстаться.

В детстве, вспоминает Лариса, она тоже сильно натерпелась от окружающих. Почти каждый сверстник считал своим долгом напомнить ей, что она приемная. Не отставали и соседи по дому.

— Пока была на виду, то терпела и держалась, а когда приходила домой — сразу давала волю слезам. Было очень тяжело, — вздыхает женщина.

Не ладились отношения и с мачехой, новой женой отца, которая, по мнению Ларисы, сразу не взлюбила детдомовского ребенка.

— Все надеялась, что ошибаюсь, но окончательно убедилась, когда заметила, что все подарки, которые я делала своими руками и с любовью вручала ей, почти сразу оказывались в мусорной корзине.

После школы она поступила в педагогическое училище, позже появилось медобразование, она выучила язык жестов и начала работать с глухонемыми детьми, которым преподавала черчение и рисование. Потом поняла — это очень тяжело. Пробовала работать поваром-кондитером, штукатуром, маляром и плиточником. Потом появился первый муж, родилась старшая дочь, последовал развод, знакомство по объявлению, рождение двух сыновей и младшей дочери.

— Троих детей, кроме старшего сына, я родила сама в ванной в воде, благо, есть медобразование. Врачам не доверяю, так намного легче и спокойнее, — уверяет Лариса. — С младшей дочерью мне помогала старшая — подносила к носу нашатырь, когда я начинала терять сознание. Сейчас у меня был бы еще один мальчик — пятого рожала в роддоме, но он умер.

Неприятности, уверена она, преследуют и ее детей. Например, старшая дочь состоит на учете в областном психдиспансере — девочка уже дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. Первая попытка была в восемь лет, когда родной отец перестал с ней общаться. Второй раз — в центре, перед последним Новым годом.

— Она была с трудностями с самого детства — до пяти лет не разговаривала, — рассказывает Лариса. — Дочь росла абсолютно нормальным ребенком до двух лет, пока однажды не вышла на улицу с маленьким котенком на руках, которого у нее отобрали хулиганы. Они положили добычу на землю, с размаху ударили ему по голове кирпичом и вложили его ей в руки.

Младшему сыну Ларисы приходится регулярно проходить через ряд болезненных процедур — он глуховат на одно ухо и лечение необходимо, чтобы он мог слышать.

— Сколько пережила наша семья — не пожелаешь и врагу. Если честно, то мы уже давно стоим на учете, за нами установлен контроль. Это не первый раз, когда у меня отбирают детей. Первый был три года назад. Их вернули только после того, как мы улучшили жилищные условия — из «деревяшки» на Первомайке переехали в благоустроенную «трешку», — рассказывает женщина. — И я готова к дальнейшим испытаниям, но только, чтобы мои дети были со мной. Я знаю, что такое жизнь без родителей. Не хочу, чтобы они повторили мою участь. Для нас самая большая радость — быть вместе.

Пока дети находятся в соццентре, Лариса успела устроиться на работу, поменять дома мягкую мебель, купить кухонный гарнитур, стиральную машину. Еще одно условие — полный холодильник, в котором ежедневно должны быть молоко, фрукты, овощи и многое другое. Этот пункт, уверяет женщина, она выполняет. Судьба детей — останутся ли они в центре или вернутся домой — решится в середине апреля. Лариса обещает, что как только разберется с этой ситуацией, то возьмется за другую проблему — она планирует удочерить из детского дома свою дальнюю родственницу.

Надежда Лесникова