Репортаж из палаты наркологии Качканара

На учете с диагнозом «хронический алкоголизм» стоят более семисот качканарцев. Тех, кто выпивает еженедельно, но еще ни разу не попадал в отделение — в разы больше

В наркологии отмечают — с запретом на ночную продажу спиртного пить стали меньше, но больничные койки редко пустуют. Мужчины винят в своем алкоголизме друзей и привычку бурно отмечать выходные. Женщины — не могут справиться со стрессом

«Только лимонад»

В «курилке» знакомлюсь с Виктором. Он, увидев фотоаппарат, машет руками и кричит: «Ой, не надо. Мне только такой рекламы не хватает».

Ему 38. Слегка одутловатое лицо, зеленые глаза, темная челка, ямочки на щеках. Работает по вахтам. Чистосердечно называет свои минусы — любит погулять, выпить, обожает большие компании. Постоянной спутницы жизни нет — прекрасному полу, говорит, перестал верить, когда первая жена изменила с лучшим другом. Сына не видел давно. В запои, уверяет, уходит не часто — раза три в год. Но если пьет, то от души. Потом прокапывается и снова за работу. На вопрос, есть ли желание бросить пить совсем, отвечает:

— У кого ж его нет. Но я же не употребляю всякий суррогат, только хорошие напитки, дорогие. Конечно, хочется приучить себя выпивать понемногу — из запоев тяжело выходить, печенка уже болит. Только не получается, не вижу цели что ли.

Предположение, что новая семья могла бы изменить его образ жизни, вызывает скептическую улыбку. От современных женщин, говорит Виктор, можно услышать только: «Дай, купи, подари», поэтому в искренние чувства он не верит.

С ним в корне не согласен Сергей — сосед по палате. Шустрый, с какой-то детской улыбкой, сеточкой морщин и мешками под глазами:

— Тебе просто баба нормальная еще не встретилась, — возражает он, обращаясь к «коллеге» по несчастью. — Вот у меня жена — золото! По десять раз в день звонит, приходит сюда постоянно. Заботливая, ласковая, слова мне поперек никогда не скажет.

Сергей в наркологию попал впервые. Рассказывает, что раньше выпивал в меру, а вот последний раз не рассчитал… И все из-за старой традиции: «Всегда с мужиками пил пиво по пятницам. А тут взял да в субботу-воскресенье водки добавил. В понедельник начальник посоветовал ему прокапаться, но пьяницей он себя не считает. Поясняет, что никогда не дебоширил, дома не пил, всегда уходил куда-то. Семью обеспечивает, поскольку «мужик с руками» (работает у частника). Друзьям, которые зовут  в гости, тоже отказать не может — «так можно и дружбы лишиться». Но в последнее время понимает, что посиделки в выходные до добра точно не доведут:

— Во-первых, в наркологию попал. Со мной такого никогда не было. Во-вторых, дочка так плакала… Она и сейчас ревет, когда звонит, зовет домой, маленькая еще, скучает. Да и полежал тут, подумал, по сути, друзья-то семью не заменят.

На столике возле его кровати стоят цветы в вазе, лежат газеты, фрукты и фотография белокурой девочки лет пяти. Сергей грустно смотрит на фото. Обещает, что как только выйдет из наркологии, начнет новую жизнь. К друзьям, может, иной раз и сходит, но пить будет только лимонад. Шутка это или правда — понять трудно.

«Последний раз»

Тем временем на соседней койке начинает беспокойно возиться молодой мужчина с всклокоченными волосами. Рядом с ним стоит капельница, поэтому Сергей соскакивает, придерживает его руку, чтобы тот не выдернул оттуда иглу, сквозь которую поступает раствор.

Соседа по палате Сергей и Виктор шутя зовут «салага» (новоприбывший) — его привезли вчера. На лице справа — синяк, лоб ободран. Открывает глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на находящихся в палате. В ответ на вопрос, как самочувствие, сначала раздается нечленораздельное мычание, потом слова:

— Желудок жжет.

Сергея и Виктора ждут процедуры. Прощаемся. В соседней палате спят. В коридоре переговариваются двое мужчин лет пятидесяти. Один, не особо разговорчивый, сразу убегает в сторону туалета. Второй, с трехдневной щетиной и в спортивном костюме, представляется Алексеем Васильевичем. Объясняет, что в наркологии уже не первый раз. Последний раз был здесь два года назад. И вот опять попал. Во всем винит супругу:

— Довела она меня. До чего баба вредная! Как начнет пилить, невозможно слушать. Орет все время. Разругались в последний раз, вот и пошел… Стресс снимать.

У Алексея Васильевича есть троюродный брат. Живет один. Вот у него-то стресс и снимали. Сначала водкой, потом джином, пивом, потом Алексей Васильевич очутился в наркологии — брат привел.

— Он попил два дня и все, а в меня уж если бокал попал, то все, понеслась гнедая! Чаще всего удается остановиться. Но не в этот раз.

Уверяет, что может долго не пить. Но все-таки хочет кодироваться — стал замечать за собой особенность ничего не помнить. Рассказывает, что однажды разбил у брата стекла в шкафу, вытряхнул мусор из мешков на палас. Утром увидел сделанное — ужаснулся.

— Так-то я не буйный, жену никогда не бью, выпью да спать. Но вот провалов в памяти раньше отродясь не было. А если дураком стану? Кому нужен буду на старости лет? — переживает Алексей Васильевич.

В наркологии алкоголики тоскуют по семье и дают зарок бросить пить

«Виноваты друзья»

Бросить пить хочет и 45-летний Николай из палаты напротив. Пьет последние три года раза два в месяц по 3-4 дня. Говорит, что у него «алкоголическая шугань» (по медицинскому — алкопсихоз). В последний раз, пока семья отдыхала на юге, он в одиночку выпил несколько бутылок водки, а когда проснулся в полной темноте, то не понял даже, где находится. Бегал по темной квартире, снес плазму, музыкальный центр, перевернул компьютер, разбил вазы, уронил все цветы с подоконника. В больницу пришел сам.

— Мы с женой своим хозяйством занимаемся. Плюс у родителей в Азиатской есть дом. Козы, коровы, свиньи. Жена еще шьет. В общем, в материальном плане нормально. Да и жили неплохо. Но вот как начал выпивать, так ничего с собой поделать не могу, последние два лета вообще мимо меня прошли, — рассказывает Николай.

Сын у него, рассказывает, уже вырос. Раньше, если видел у отца пиво, то всегда выливал его в унитаз. Туда же отправлялась и водка. Сам молодой человек, по словам отца, не курит, не употребляет спиртное. Завтра Николай выписывается. Говорит, что хочет пойти в церковь. Как и предыдущие пациенты, он во многом винит друзей.

— Смотрю иной раз телевизор и удивляюсь, как люди веселятся без алкоголя? Поют себе, хороводы водят. У нас что ни праздник, то все с бутылками. И никто не признается в том, что он — пьяница. Я вот тоже себя алкоголиком не считаю, — улыбается мужчина.

В следующей палате трое мужчин разгадывают кроссворды. Четвертый не выпускает из рук ноутбук. Общаться не настроен — закрывается техникой как щитом. Товарищи более разговорчивые. Только поднимают одеяла при виде фотоаппарата, объясняя, что родные, знакомые или коллеги по работе увидят. Стыдно — город маленький.

 «Без тормозов»

Женщин среди пациентов меньше. Их палата отличается обилием косметичек, журналов, разноцветных халатов, тапочек с помпонами и легким ароматом духов. Нина, длинноволосая брюнетка средних лет, рассказывая свою историю, плачет:

— Меня муж бросил. Так плохо было морально. Сначала пила понемногу. Потом больше, особенно в выходные. Ну и дошло до того, что уже начала «нажираться». Последние несколько дней — только  крепкие напитки, с утра и до вечера. Дошло до того, что ноги сводить начало, сердце прямо выпрыгивало из груди. Поняла, что без медиков не выкарабкаюсь.

Муж, объясняет она свое состояние, жил «на два фронта». Она его любит, но прощать не хочет. Зато планирует закодироваться.

— Вроде пьешь, легче делается. Зато потом и тошнит, и болит все. Надо как-то новую жизнь начинать. Может, к дочери перееду, — тоскливо смотрит в окно.

Её соседка, молодая Лиза, неудачно провела июль и начало августа. В гости приезжали знакомые, друзья:

— Я без «тормозов», мне вообще пить нельзя. А тут, то с одними, то с другими. Остановиться сама уже не могла. Последнюю неделю практически не спала. Боялась уснуть и не проснуться. Сюда меня мой парень привез. У него-то реакция не такая, да и не пьет столько, — признается она.

Говорит, сила воли у нее есть. Десять лет курила и в одночасье бросила. Теперь хочет приучить себя обходиться без спиртного.

«Запрет принес результаты»

Запрет на продажу спиртного в ночное время, говорит главный нарколог Анатолий Фоминых, принес свои результаты — количество больных хронических алкоголизмом снижается. Если в том году их было зарегистрировано 852 человека, то в этом — 779.

— Я сравню 2013 с 1985-1986 годами. Тогда спиртным торговали всего два магазина, были адские очереди. И пили меньше! Отмечу и то, что у человека должно быть все хорошо в комплексе, тогда и не возникнет желания выпивать. В те же выходные можно отдохнуть с семьей, съездить в цирк, дельфинарий, заняться туризмом, а не посвящать время пьянству с друзьями, — говорит Анатолий Викторович. — Зачем нужны друзья, которые ведут не тот образ жизни? Иной раз приходят навестить пациентов, а в руках бутылка пива. Человек с таким трудом лег в отделение, решил измениться, а тут… Разве настоящий друг так поступит? Я считаю, что каждый человек сам делает свою судьбу. Если он решит не пить, не употреблять наркотики, то так и будет.

К хорошей тенденции он относит и то, что почти все пациенты приходят лечиться по собственной инициативе (лишь некоторых привозят родные). Последний пример, ожидая, когда врач освободится, стоял перед входной дверью. Мужчина неопределенного возраста, с пакетом в руках, в разные башмаках, приглаживая волосы, пояснил:

— Пришел «сдаваться»…

Татьяна Скопин-Шуйская