«Титовец, если бы правду свою не качал, ходил бы в орденах и медалях»

Сергей Титовец проработал председателем профкома Рудоуправления восемнадцать лет. За это время он видел много хорошего и плохого на комбинате и в профсоюзе. Сегодня он рассказывает о многих моментах, которые происходили за период его работы

— С какого года вы занимали пост председателя профкома Рудоуправления?
— Я в 1998 году пришел в профком Рудоуправления председателем. Когда заступал на эту должность, членство в профсоюзе среди работников Рудоуправления было чуть больше 75-76%. Когда я уходил, членство было уже в районе 95%. Считаю, в этом была заслуга не только моя, а всей команды, которая со мной работала.
На комбинате у меня была должность электрослесаря. Работать в ГОКе я начал с 1979 года. Проработал больше 36 лет. Был и работником, и членом профсоюза. Сейчас мне 66.

— Помните, как начиналась работа в должности председателя профкома Рудоуправления?
— Начинал работать тогда, когда начались все эти передряги, связанные с войной за комбинат. Очень напряженная тогда была ситуация. Председателем проф-кома Рудоуправления был Анатолий Пьянков. Он ушел на должность председателя профкома комбината, а я был избран на его место. Ко мне пришли мужики и сказали, что мне надо занять эту должность.
Не могу сказать, что был самым активным в Рудоуправлении, но кой-какой опыт в профсоюзной деятельности имел, поэтому на меня выбор и пал.
Тогда Рудоуправление было большим, в состав входили Автотракторный цех, взрывной цех, Северный карьер, Главный карьер, Западный карьер.

— Как считаете, многое было сделано вами за годы вашего председательства?
— Думаю, немало. Могу даже такое вспомнить. Когда начались захваты комбината, мы с мужиками насмерть стояли у въезда в Валериановск.

Все мы прошли. Можно даже книгу обо всем этом писать.

— Анатолий Пьянков был рядом с вами на передовой?
— Нет, он был в Москве в это время.

— Никаких нареканий у вас за время работы к деятельности профсоюза не было?
— Ну, как сказать… У нас была команда. Тогда многие работали из тех, кого потом не стало в наших рядах. Есть голова, есть команда, которая работает. Голова только на спусковой крючок жмет, а команда патроны подносит и заряжает оружие. Все из того, что мы делали, организовывалось целой командой, даже забастовки.

— Когда начало все меняться и вас перестала устраивать деятельность профсоюза?
— Думаю, последние пять лет, которые я работал, происходило что-то не то. Я хотел уйти еще раньше. Но надо было работать. Потом пошли уже небольшие терки с руководством профкома. Хотя, какое руководство… Сейчас руководство — один Пьянков. Очень многие важные вопросы председатель решает лично, хотя, по моему мнению, профком — коллегиальный орган.
Раза четыре я переизбирался и ушел из профсоюза в 2016 году.

В последнее время это стало системой. Не один я так уходил. Есть выражение: «Прошел огонь, воду и медные трубы». О председателе Пьянкове можно сказать, что огонь и воду он прошел, а медные трубы прошел только наполовину.
Я прошел с этим человеком через многое. Ели с ним из одной тарелки, пили из одного стакана и после этого он делает мне подло. У меня не часто такое в жизни было, чтобы меня предавали, но тут такое произошло…
Суть в том, что он в тихушку за моей спиной провел выборы в нашем Рудоуправлении. Сделал несколько протоколов, хотя прошли все собрания и конференция Рудоуправления, а все кандидаты в профком комбината от Рудоуправления были утверждены конференцией.

Разве можно было так поступать, когда мы с ним через многое вместе прошли? По моим понятиям, это недопустимо! Вместе рыбачили, вместе охотились, все вместе делали, и после этого узнать такое. А ведь мне не раз предлагали на место Пьянкова выдвигаться и прочие сомнительные вещи, но я ничего такого за его спиной не делал.
В общем, я свой срок доработал в профкоме и ушел не раздумывая. Но подготовил замену.

— Почему он так сделал, пытались выяснить?
— Нет. Я после этого с ним больше не общался. Теперь мы с ним даже не здороваемся. Когда я ушел, мне даже спасибо никто не сказал. Многие вещи я узнал только тогда, когда ушел на пенсию.
Оказывается, за моей спиной многократно принимались разные решения. Я всю жизнь старался жить честно. В армию пришел, отслужил честно. Потом на карьер пришел. Считаю, работал честно. А тут со мной поступили таким образом. Обидно.
Для меня святое — это мое Рудоуправление и мой Северный карьер, мой Комбинат. Двойшникова, Пьянков и Помазкин — для меня исчезли.

— Как относитесь к ситуации, которая произошла с Ольгой Гашковой? Почему Анатолий Пьянков пытается выдавить ее из профсоюза?
— С Ольгой Гашковой я знаком с 2001 года. Она работала у нас в Рудоуправлении. Разные отношения у нас были. Иногда даже приходилось спорить по разным вопросам. Иногда даже работникам приходилось разнимать наши склоки, всякое бывало. Где-то я был не прав, где-то она.
Сейчас я с ней в очень хороших отношениях, она отличный специалист. Считаю, что в работе ей нет равных.
Ее история в профсоюзе начиналась при мне. Я думаю, она просто стала неугодна Пьянкову. С Гашковой всегда все считались, ее уважали и уважают. Как говорил мой батька, грамотей. Она именно грамотей. Она была единственной в проф-коме, кто мог нормально посчитать. Она очень опытная. А потом она ушла и какие колдоговоры стали приниматься.
Сейчас там никто толком считать не может. Теперь Пьянкову не нужен в рядах профсоюза человек, который очень много знает о всей кухне. Ему нужны только те, кто без лишних слов будет ему подчиняться. Позиция Пьянкова сегодня — сказал товарищ прапорщик, что крокодилы летают, значит, летают. И никак иначе.

— Поддерживаете ее позицию, что нужно придерживаться открытой отчетности в профкоме, финансовой прозрачности?
— Считаю, это правильная позиция. Но, видимо, эта позиция не нужна нынешнему руководству профкома. Мне в свое время сказали: «Титовец, если бы ты меньше говорил, правду бы свою не качал, то ходил бы в орденах и медалях». Но для меня почет и уважение — это мои пенсионеры и работяги, с которыми я много лет отработал, которых люблю и уважаю. А не ордена и медали.

— Нужно ли увеличить финансирование внутрицеховой деятельности профсоюза? Нужно ли оставлять больше средств в подразделениях?
— Нужно. Средства урезались, когда готовился забастовочный фонд. Не скажу, что сильно что-то изменилось, но раньше в цеха отдавалось около двадцати процентов, а сейчас отдается 10%. А забастовочный фонд уже накоплен. Мы очень круто выглядели с ним, когда с работодателем разговаривали. Это хороший козырь в кармане.
Сейчас в забастовочный фонд большие отчисления не нужны, но он все равно нужен. Без него в любом случае не обойтись. Профсоюзные работники — это такие же психологи. К ним часто приходят люди с проблемами и делятся своими историями. Всех стараешься выслушать, кому-то важно даже просто выговориться. Но нередко приходится помогать людям, в том числе и финансово. У кого-то ребенок заболел, у кого еще что. Всякое бывает. И вся эта помощь идет из копилки подразделения.

— Как относитесь к инициативе о выплате каждому члену профсоюза по одной тысяче рублей?
— Ну, кто откажется от тысячи руб-лей? Если действительно какая-то особая дата, то можно выдать, ничего страшного в этом нет. Ну, а препятствовали ей в этой идее все по тем же причинам, которые я уже озвучил.

— Нужно ли идти профкому в политику? Нужно ли тратить на это забастовочный фонд?
— Нет, забастовочный фонд на это тратить нельзя! Кто хочет идти в политику, пусть идет за свой счет. Деньги профсоюза тратить на выборы нельзя! Как говорится, мы не против колхоза, но не в нашем селе.
Хотя, в политику идти надо, но не за счет профсоюза. У нас и сейчас есть депутаты, которые сидят в думе, но профсоюзные деньги тут ни причем. В профсоюзе и без этого есть куда деньги тратить.

— Как изменилась работа профкома за последние годы?
— Все колдоговоры последних лет были озвучены в СМИ. По ним и можно судить, лучше стало или хуже.
Шашкой махать можно до поры до времени. В детстве у меня были знакомые, с которыми часто дрался. А потом подумал и говорю, давай лучше объединимся и будем других вместе колотить. Также и тут надо. Были времена, когда противостоянием мы добились очень многого. Но есть этому предел. Вечно воевать нельзя. Пришло время, когда можно и нужно договариваться, ты мне, а я — тебе. Теперь забастовками народ не поднимешь.

И опять же, это все было сделано втихушку. Пьянков никому из команды не сказал, что он уже о чем-то договорился и уже подписал Протокол. Раньше мы всегда вместе ходили на решение этих вопросов, заключать соглашения, другие важные вопросы. А последние годы Пьянков стал ходить один.
Последняя «итальянка» прошла впустую, она уже ничего не решала. Можно сказать, это была уже просто показуха и личные амбиции. Но земля круглая — все будет хорошо. А профсоюз — обязательно нужен.

Иван Стрыков, фото автора

Статья из КЧ №20 от 16.05.2018

Смотрите также:
— Экономист профкома КГОКа Ольга Гашкова добилась возврата в профсоюз через суд
— Ольга Гашкова: Профком КГОКа нужно заставить отчитаться за каждый рубль